праздничное

[mastiel]

решил что здесь выложу чуть раньше, чем на тошокан)) тошокан порадуется завтра)) всех с наступающим =)

Автор: Arianna (Арен-тян)
Бета:  _bitch
Фэндом: Bleach
Название: День Святого Валентина (простите мою оригинальность)
Рейтинг: PG-15
Жанр: романс, флафф
Статус: закончено
Размер: миди
Персонажи/пары: Бьякуя/Тоширо, Ренджи/ОЖП, Ичиго/Рукия, Гин/Рангику, Иккаку/Юмичика, Кёораку/Укитаке, Урахара/Йоруичи, Зараки/Сой Фонг, Исане/Нему, Кира/Хинамори, Шинджи/Хиёри, Кенсей/Шухей
Предупреждение: слеш (много слеша), яой, юри (ооочень мало)), гет (да, это предупреждения для хронических яойщиков))
Аннотация: Набор мини-рассказов, связанных между собой и посвященных Дню Святого Валентина в мире Блича. Основной пейринг Бьякуя/Тоширо
От автора: прошу прощения за ОЖП, но почему-то захотелось Абарайчика скрестить с кем-нибудь еще, ибо и так часть пейрингов… не распространенная, вот))
Дисклеймер: Всех имеет Кубо Тайто, а все что останется имею я =)


В Сейретей, несмотря на зиму, царило оживление. Связанное, конечно, с приближающимся днем Валентина. Генсейский праздник крайне полюбился в Обществе Душ и справлялся всегда на полном серьезе. Ну, а какие атрибуты были у главного праздника влюбленных? Шоколад и валентинки, конечно! И именно этими атрибутами закупался каждый второй синигами. Что может быть лучше, чем порадовать свою вторую половинку сладким подарком и теплыми словами?
Однако были и те, кто не очень-то любил этот праздник. Например, Кучики Бьякуя. А конкретно он не любил валентинки. Объяснялось это очень просто – в означенный день он получал их столько, что мало того, что не было сил их просто просмотреть, так и вообще кивать каждому вручающему было сложно. Поэтому буквально в тот же день его слуги сжигали весь этот мусор в печи.
Правда, были такие валентинки, которые Бьякуя все же оставлял «в живых». Их он просто прятал куда-нибудь подальше в нижний ящик стола, чтобы потом как-нибудь выбросить. Да, чего греха таить, Кучики все еще был популярен среди девушек. И не только... но это не столь важно.
Еще одним протестующим против праздника влюбленных был Хитцугая Тоширо, которого воротило от любого вида сладостей. Причиной тому был Укитаке Джууширо. Он просто заваливал маленького капитана всевозможными сладостями, наверное, надеясь, что тот заработает кариес, чтобы сочувствовали не только вечно больному капитану, да вот только у синигами кариеса не бывает. Поэтому шкаф Хитцугаи трещал по швам, но держал в своих недрах залежи сладостей. И именно поэтому самым желанным гостем в джубантае была Ячиру. Впрочем, Джууширо заваливал и ее тоже.
Однако теперь в жизни этих двоих, а именно Бьякуи и Тоширо, произошел кардинальный переворот, после которого они стали иметь самое прямое отношение к дню Святого Валентина.
Их отношения еще только начинали развиваться и поэтому оба хотели себя проявить перед своей половинкой в праздник, который долгое время для них был лишь головной болью. Но что же подарить?
Тоширо выплыл из своих мыслей, видя, что лейтенант снова куда-то намылилась.
- Мацумото, куда это ты? Рабочий день еще не закончился, - одернул ее маленький капитан.
- Ась? – обернулась лейтенант. Быстрым движением она спрятала бутылку с красной ленточкой в рукав. У Хитцугаи на это уже был отточенный глаз, но видно в этот раз это будет подарок. – Но Хитцугая-тайчо! Я всего на часок раньше уйду. Меня просто уже должны ждать…
- Сколько раз я тебе говорил, что планировать надо в соответствии с рабочим графиком, - вздохнул Тоширо. – Тогда помоги мне и можешь идти.
- А чем помочь? – поинтересовалась Рангику.
- Что можно подарить в день Святого Валентина? – как-то не очень уверенно спросил Тоширо. Все же у его лейтенанта должен быть опыт в таких делах.
- Что подарить? - задумалась Мацумото. - А кому?
- Не твое дело, - быстро ответил Хитцугая. - Так что?
- Ну-у-у... - протянула Рангику. - Обычно дарят или шоколад, или валентинку. Или и то и другое. У нас в шкафу...
- Ты уверена, что хочешь, чтобы я его открыл? - кивнул Тоширо на трещащий по швам шкаф.
- Тогда подарите валентинку. Напишите что-нибудь от себя, объекту ваших воздыханий будет приятно, - улыбнулась Рангику.
Хитцугая слегка зарделся.
- Можете взять одну у меня в столе, - махнула Мацумото. – Ладно, приятного вечера вам, Хитцугая-тайчо. До завтра.
И шмыгнула за дверь. Тоширо только вздохнул. Взгляд метнулся к открытке, которую Рангику оставила на столе. Она не была подписана, и Хитцугая долго крутил ее в руках, сидя за своим столом. Самая обычная бумажка в виде красного сердца. Необычной она станет, только если ее подписать…
«Валентинку, да?» - в очередной раз спросил у себя маленький капитан, улыбнулся и придвинул к себе чернильницу.

Рокубантай был подвержен атаке «почтальонов». Девушки из всех возможных кланов считали просто своим долгом прислать Кучики поздравление. В конце концов, Бьякуя не вытерпел и велел всех посторонних гнать вон. А ведь были еще и не посторонние. Еще года два назад додумались слать валентинки с бабочками, так что капитан шестого отряда велел их все принимать лейтенанту.
Ренджи только вздыхал и выслушивал все пламенные и не очень поздравления идущих табуном бабочек, чтобы, если что, не проворонить важное послание. Благо капитан в такой день освобождал его от бумажной работы. Хотя, если так подумать, разбор валентинок тоже был некой бумажной работой.
Сам же Кучики, пока лейтенант был занят, строчил отчеты, словно пишущая машинка, и размышлял. Благо за многие годы тренировок он научился делать это одновременно. Честно сказать, он вообще не был сторонником таких вот «материальных» подарков. В благородных кланах с самого детства учили, что всякое внимание должно выражаться жестами, поступками. Однако день Святого Валентина был таким праздником, когда сам подарок уже был жестом. Так что же…
- А-а-а! Все, я так больше не могу! Сгиньте! Исчезните! Менос вас дери! – из раздумий Бьякую вывел вопль лейтенанта. Вокруг него летало, по меньшей мере, пять бабочек, от которых он отмахивался какой-то папкой, а после накрылся ей же и лег на стол.
- Ренджи, прекрати кричать, - одернул его Бьякуя. – Соблюдай нормы приличия.
- Пусть все ваши воздыхатели соблюдают нормы приличия, - простонал из-под папки Абарай. – Вы как хотите, Кучики-тайчо, но я больше не могу слушать весь этот бред. Это не входит в мои прямые обязанности!
- В мои прямые обязанности тоже не входит разбирать твои отчеты, но как видишь…
- Давайте тогда лучше я сам, - Ренджи снова сел прямо и отфутболил бабочку папкой в сторону стены. – И тут недавно бабочка от Укитаке-тайчо прилетала. Я так и не понял, то ли это было страстное поздравление, то ли приглашение на чай. Просто в это время я слушал другое послание.
- Спасибо, - кивнул Кучики. Потом глянул на растрепанного лейтенанта и вздохнул. – Ладно, можешь сегодня уйти пораньше.
- Спасибо, Кучики-тайчо, - тут он разогнал остальных бабочек и вытащил что-то из стола, после чего стал строчить.
Бьякуя прищурился.
- Ренджи, что ты там делаешь?
Абарай оторвался от своего занятия.
- Да так, валентинку подписываю, - непринужденно ответил лейтенант.
- Могу я узнать, кому? - напрягся Бьякуя.
- Да успокойтесь, не Рукии. И не вам тоже, - ответил Ренджи.
Кучики на пару минут притих, слушая тихо ругающегося Абарая. Однако потом, поняв, что надо бы проконсультироваться, поинтересовался:
- А что еще можно подарить, кроме валентинки?
Ренджи оторвался от своего занятия, почесал макушку и ответил:
- Ну, шоколад, наверное. Только давайте вы со своим шоколадом сами разбираться будете. Я сладкое хоть и люблю, но не в таких количествах.
- Нет-нет, - отмахнулся Кучики. – Я просто спросил.
- Я могу идти? – поинтересовался Абарай.
- Да, иди.
Он закончил со своим делом, спрятал бумажку за пазуху и с каким-то хитрым лицом выскользнул из кабинета.
- До завтра, Кучики-тайчо.
- До свидания, Ренджи.
«Шоколад, хм…» - задумался Бьякуя и сам вызвал бабочку.

Беспокойство терзало обоих влюбленных до самой встречи. Бьякуя боялся, что шоколадка растает и поэтому отыскал где-то маленькую коробочку и положил в нее подарок. Тоширо же опасался помять валентинку. К тому же, когда он писал, рука немного дрожала, поэтому получилось несколько неопрятно. Он вообще не знал, как можно поздравить такого человека, как Кучики Бьякуя. Поэтому написал коротко: «Поздравляю, Бьякуя. От Тоширо».
Встретились они там, где и договаривались. Кучики слегка припорошило снегом, и белые снежинки путались в смоляных волосах. Сам он переминался с ноги на ногу. То ли от холода, то ли от волнения, сам еще не знал. Тоширо понял, что пришел вторым и несколько смутился, что заставил капитана шестого ждать. Бьякуя обернулся на шаги. Знакомая невысокая фигурка быстро приблизилась, и Кучики стряхнул немного снега с волос.
- Давно ждешь? – спросил Хитцугая.
- Нет, - просто ответили ему.
- Бьякуя...
- Тоширо...
Оба оборвались.
- Ты первый, - выпалил Хитцугая.
Кучики вздохнул. Первый так первый.
- Это тебе. Поздравляю, - в руках джубантай-тайчо оказался маленький сверточек. Тот уже сразу понял, что находится в коробочке.
- Эм... спасибо... это тебе, - Бьякуя, слегка вздрогнув, принял бумажку в форме сердца от Тоширо.
- Спасибо, - наконец ответил Кучики.
Оба как-то замялись.
- Ты чем-то недоволен? – прервал молчание Бьякуя.
- Ну… на самом деле, я не очень люблю шоколад, - сознался Тоширо.
- А я не очень люблю валентинки, - улыбнулся Кучики. – Но мне очень приятно. А шоколаду можно найти и более интересное применение.
Хитцугая заинтересованно посмотрел на Бьякую. Тот аккуратно взял мальчика за руку и повел за собой.
"Похоже, мне придется пересмотреть мое отношение к валентинкам", - улыбался Кучики.
"Кажется, он заставит меня полюбить шоколад", - вздохнул Тоширо, тоже улыбаясь.
Мимо них кто-то прошунпил по крышам, упал, выругался и пошунпил дальше. Но этим двоим было все равно.

Ренджи носился по этим чертовым закоулкам в квартале знати уже битые полчаса. Он совершенно не боялся простудиться, сейчас не до того было. Среди валентинок, что пришли капитану, он наткнулся на одну, которая мучила его весь прошедший день. Наконец, он нашел нужный дом и начал тарабанить в ворота. Открывший ему слуга сказал, что госпожа буквально несколько минут назад ушла на прогулку. Абарай поблагодарил его и бросился дальше в причудливое переплетение улиц. Вдруг в одном из них он увидел фигуру в желто-розовом кимоно под белым от снега зонтом. Он побежал к ней, а девушка, услышав приближающиеся шаги, обернулась.
- Ренджи-кун? – удивилась она.
- Простите, что помешал, Кимичи-сама, - как-то не очень вежливо извинился Абарай.
- Да ничего. Ты что-то хотел? – спросила черноволосая девушка.
- Я поздравить хотел, вот, - Ренджи вытащил из кармана помявшуюся валентинку и протянул девушке. Та улыбнулась и приняла ее.
- Спасибо, Ренджи-кун, - поблагодарила она.
- Вы… ты написала валентинку Кучики Бьякуе, - начал лейтенант шестого. – Это значит, что мне теперь не на что надеяться, да?
Кимичи засмеялась.
- Да нет же, - улыбалась она. – Разве я не имею права послать любимому двоюродному братцу открытку в такой день? А он как всегда ничего не читает…
- Брату? – удивился Абарай.
- Ну да. Рукия-тян наверняка тоже ему пишет. Только вот у меня не часто выпадает случай передать ее лично. А ты уже приревновал?
Ренджи покраснел и захотел сказать что-то в ответ, но вдруг чихнул.
- Пойдем, вернемся. Ты так простудишься, - сказала Кимичи. – Кстати…
Из-за пазухи она извлекла маленькую коробочку и протянула Ренджи. Он удивленно ее принял.
- С днем Святого Валентина, Ренджи-кун, - Кимичи легко поцеловала его в щеку, улыбнулась и пошла в сторону поместья. Абарай вдруг как-то счастливо улыбнулся, спрятал коробочку и последовал за ней.

Куросаки сам от себя не ожидал, что знает столько матерных слов, когда в очередной раз поскользнулся на оледенелой крыше одного из домов Сейрейтея. Такие снежные зимы в Обществе Душ были редкими. Однако почему такая зима выпала на прибытие рыжего Куросаки, Ичиго не знал. Нельзя сказать, что он был сильно расстроен, просто очень торопился.
За те несколько месяцев, когда Рукию подменял какой-то другой синигами, рыжий успел очень соскучиться по маленькой бестии. Поэтому, как только выдалось свободное время, он упросил Урахару открыть ему сенкаймон и в своем самом быстром шунпо побежал к Рукии. Судя по тому, что день клонился к вечеру, искать младшую Кучики нужно было в родовом поместье.
Однако ее рейацу возле поместья не чувствовалось, чувствовалась только две приближающиеся не очень ровные духовные силы. Одна из них принадлежала Бьякуе, а вторая была какая-то крайне знакомая, но ее владельца рыжий не смог вспомнить. Ему сейчас было не до того.
Дальше он отправился к казармам тринадцатого отряда. Правда, на одной из крыш снова поскользнулся, пропахал носом по черепице и… уткнулся взглядом в чьи-то таби. Подскочив, Ичиго увидел Сой Фонг, которая вглядывалась куда-то вдаль. Вдруг она ухмыльнулась, повернулась к Куросаки и, быстро сказав: «Ты меня здесь не видел, ясно?», исчезла.
Ичиго пару раз удивленно лупнул глазами и продолжил свой путь. В казармах Рукия таки нашлась. Она уже уловила знакомую бурную, неистовую реацу рыжего и вышла встречать его. Куросаки просто снес ее, прижимая к себе и приземляясь в услужливый сугроб.
Кучики-младшая смеялась и выглядела милой, как взъерошенный воробей. Хотя, Ичиго выглядел примерно также. Он не мог утолить свою жажду близости и нежности, так сильно соскучился по Рукии. Поэтому обнимал ее, целовал лицо, губы, нос, щеки, слушал ее тихий смех и не выпускал из объятий, пока не промок совсем.
Потом Рукия нашла ему сменную форму и отпаивала чаем в казармах.
- Я так рада, что ты выбрался, - улыбалась она. – Я на всякий случай приготовила тебе подарок.
- Подарок? – удивился рыжий.
- Сегодня четырнадцатое февраля, бака, - Рукия протянула ему валентинку в форме головы кролика Чаппи.
Куросаки как-то умиленно улыбнулся, и прочитал: «Моему дорогому Ичиго. Поздравляю с днем Святого Валентина. Надеюсь, мы сможем видеться чаще. Очень сильно люблю тебя и целую. Рукия».
- Спасибо тебе, и прости, я как-то забыл. Очень торопился, - оправдывался рыжий.
- Ничего, - улыбнулась Рукия. – Ты мне отплатишь как-нибудь еще.
- Ладно. Я тоже люблю тебя, - он улыбнулся в ответ и поцеловал Кучики-младшую. Та сильно прижалась к нему. Она тоже очень-очень соскучилась.

- Ичимару-тайчо, все готово, - Кира положил отчеты на стол капитана.
- Что с тобой, Изуру? Ты чем-то расстроен? – поинтересовался вдруг Гин.
- Нет. Все в порядке, Ичимару-тайчо, - ответил Кира.
- Как там Хинамори-кун? – санбантай-тайчо стрельнул в лейтенанта быстрым взглядом. Тот вздрогнул. Значит, подозрения Гина были верны. – Не напрягайся так, Изуру. Ты что, тоже решил в четвертый слечь, как она?
- Прекратите. Это вас не касается, Ичимару-тайчо, - вдруг разозлился Кира.
Каракурская битва не прошла даром. Ни для кого. Даже для слепо идущего за капитаном Изуру. Или даже так – особенно для Изуру.
- Ты так беспокоишься, что заставляешь меня волноваться. Если ты так хочешь, то я выпишу тебе больничный, - миролюбиво предложил Ичимару. Однако Кира знал, что Гин только снова издевается. Этого у него не отнять.
- Я же попросил, прекратите это! Хинамори, она… она же очень больна! Как вы можете так говорить?! – взорвался Кира.
Да, такого от лейтенанта санбантай-тайчо не ожидал.
- Спокойнее, Изуру. Не забывайся, - но эти слова, кажется, не достигли сознания ранее застенчивого лейтенанта, который почти никогда не кричал и не злился.
- Прекратите, Ичимару-тайчо. Вы знаете, насколько мне больно видеть ее такой. Вы никогда не изменитесь, хотя я всегда верил, что это возможно, - взгляд Киры пылал.
Гин был, мягко говоря, удивлен.
- Я все понял, Изуру. Я вижу, что ты же уже закончил. Можешь идти, - ответил ему Ичимару. Санбантай-фукутайчо поднял на капитана удивленный взгляд.
- Ичимару-тайчо… простите, я слегка погорячился…
- Хватит, Изуру. Иди уже. Тебя ведь ждут, верно? – улыбка Гина стала еще шире.
Кира кивнул, поклонился и выбежал из кабинета. Ичимару откинулся в кресле. Он сам тоже кое-кого ждал…
В корпусах ёнбантая Кира оказался почти мгновенно. В дверях палаты он столкнулся с задумчивой Исане, и вежливо спросил, как состояние Хинамори.
- Стабильное. Она идет на поправку, - ответила Котецу. – Прости, мне нужно идти. Не присмотришь за ней некоторое время, Кира-кун?
- Конечно, - кивнул Изуру.
Ему всегда казалось, что Момо улыбается во сне. В этом долгом, длиною с год, сне. И всегда было приятно ощущать, что ее ладонь по-прежнему теплая, когда он сжимал ее в своей руке. Он был готов подождать пробуждения этой хрупкой девушки. Главное, чтобы она не спала слишком долго. И чтобы после пробуждения, никогда больше не засыпала.
- Поздравляю с праздником, Хинамори-кун, - тихо сказал он, сидя на стуле около кровати, сжимая руку Момо и глядя ей в лицо.

Урахара вздохнул. Совсем недавно он отправил рыжего Ромео в Общество Душ к его миниатюрной Джульетте. Больше развлечений на сегодня, вроде, не предвиделось. Или…
Звук отодвигаемых сёдзи оповестил, что развлечения сегодня еще не кончились. Гость оказался неожиданным.
- О, Кенсей-сан! – Киске замахал веером. – Какими судьбами в нашу скромную обитель?
- Тебе тоже доброго дня, Киске-сан, - как-то хмуро поздоровался Мугурума. – Ты можешь открыть сенкаймон в Общество Душ?
- Ну, не за бесплатно, - веер остановился, пряча улыбку.
- Сам знаешь, что у меня нет ничего. А времени на твои бытовые дела у меня сейчас нет…
- Ну что ты! – отмахнулся Урахара. – Плата будет другой. Просто расскажи, к кому это ты так рвешься.
Показалось, или Кенсей все же на мгновение дрогнул?
- Ты сам знаешь. К Хисаги Шухею, - без колебаний ответил Мугурума.
- Знаю, но хотел услышать от тебя, - Урахара поднялся и повел своего гостя в подвал.
Оттуда он вышел насколько уставший. Все-таки два портала за день, это вам не халву жевать.
- Тяжелый день, Киске? – поинтересовалась словно из ниоткуда, как всегда, взявшаяся Йоруичи.
- Вроде того, - улыбнулся Урахара. – Наши влюбленные так и рвутся навестить свою вторую половинку.
- А ты сегодня решил заняться благотворительностью? – фыркнула принцесса Шихоуин.
- Быть влюбленным – это прекрасно, Йоруичи. Эти Ромео ведь изведутся все, если не пустить, - ответил ей бывший джунибантай-тайчо.
- Не суди всех по себе, Киске, - рассмеялась Йоруичи. – С праздником тебя.
- И тебя, принцесса.
Королева Скорости, наверное, была единственной, от кого он никогда не прятал улыбку за веером.

«Шустрая какая!» - хмыкнул Кенпачи. Он не знал, чего от него этим хотела добиться маленькая капитанша, но всегда ускользала, когда Зараки приближался к очередному месту, где она его ждала. Это было какой-то странной игрой. Странной, но невероятно интересной. Словно погоня за противником.
«Ага! Вон она!» - однако, нет. Сой Фонг снова только махнула белой полой хаори и скрылась.
- Все равно ведь догоню! – крикнул ей вслед Зараки, широко улыбнулся и снова бросился в погоню.
Нибантай-тайчо стояла на крыше и, улыбаясь, наблюдала за перемещениями огромной рейацу. У Кенпачи каждый раз выходило все лучше. Рядом, пропахав носом по черепице, приземлился Ичиго. Это могло стать проблемой.
- Ты меня здесь не видел, ясно? – и снова ушунпила.
Однако Зараки даже не отвлекся на знакомую реацу рыжего и продолжил погоню. Однако, равновесие вдруг подвело Сой Фонг, и она, поскользнувшись, поехала по черепице вниз. Маленькая капитанша уже ожидала удара о землю, как кто-то подхватил ее.
- Догнал, - оскалился Кенпачи.
Сой Фонг только улыбнулась. Ну, кто еще мог рискнуть обучать Зараки шунпо, кроме нее?
- Почти, - уточнила нибантай-тайчо. – Будем считать, что я поддалась на случай праздника.
- Врешь и не краснеешь, - фыркнул Зараки, все еще держа ее на руках.
- С днем Святого Валентина, Кенпачи, - и снова ушла в шунпо, оставив в руках джуичибантай-тайчо маленький подарок.

Ичимару не знал – специально она опаздывает, чтобы он немного поволновался, или нет. Однако у нее вышло, Гин несколько волновался. Очень кстати в столе нашлась заначка сушеной хурмы. Ичимару немного успокоил нервы и снова принялся ждать.
«Где ее носит?» - раздраженно подумал санбантай-тайчо. Он не привык ждать. Всегда он получал что хотел. И получал немедленно. Однако, теперь нужно подождать. Ичимару нервничал. Для успокоения души он покрутил в руках маленькую коробочку, заглянул в нее, снова закрыл и спрятал за пазуху. Почему она опаздывает именно в такой день?...
Гин уже спал прямо в кресле, когда Рангику зашла к нему в кабинет.
- Эй, соня, не спи, - растолкала его Мацумото.
- Ран-тян, ты чего так долго? – улыбнулся Ичимару.
- Искала вот это, - она протянула Ичимару плитку шоколада. – Не каждый кондитер будет делать шоколад с кусочками хурмы. С праздником тебя.
Гин улыбнулся.
- Я же извелся весь, - признался Гин.
- Я и так столько лет ждала тебя, так что немного подождать ты бы мог, - усмехнулась Рангику.
- У меня для тебя тоже есть подарок, - Ичимару вытащил коробочку и протянул ей.
Мацумото удивленно приняла подарок.
- Тоже шоколад? – спросила она.
- Открой, - посоветовал Гин. Когда она открыла коробочку, то на ее лице отразилось сначала удивление, а потом радость. Спустя секунду золотое кольцо уже красовалось на ее пальце.
- С днем Святого Валентина, Ран-тян. Примешь мой подарок?
- Конечно. Даже если это означает ждать тебя снова, - ответила она.
- Клянусь, больше тебе не придется меня ждать, - сказал Ичимару и скрепил согласие поцелуем.

- Похоже, Бьякуя сегодня не придет, - вздохнул Укитаке.
- Молодость, что с нее взять? – ответил ему Шунсуй. – Вспомни наши молодые годы…
- Лучше уж совсем не вспоминать, - Джууширо отпил чая. Потом замер и «прислушался» к всполохам рейацу. – Кажется, у Рукии сегодня гости.
- Да, как и у большинства синигами, - подтвердил Кёораку.
- Все-таки интересный праздник. Столько счастливых улыбок, влюбленных сердец…
- И столько прибыли кондитерам, - кивнул Шунсуй.
- В тебе нет ни капли романтики, - нахмурился Укитаке.
- Да ладно тебе, Широ-тян, - улыбнулся Кёораку. – Этот праздник давно был. Просто теперь Яма-джи его узаконил. Вспомни времена, когда…
- Да хватит тебе. Сказал же, лучше не вспоминать, - отмахнулся Джууширо.
- Неужели у тебя нет ни капли праздничного настроения? – спросил хачибантай-тайчо.
- Есть, но зачем что-то вспоминать, если все, что ты там вспоминаешь, можно повторить? – засмеялся джусанбантай-тайчо.
- Ах ты, старый развратник! – Кёораку навалился на Джууширо, потеряв полете свою шляпу и зацеловывая своего Широ-тяна.
- Кто бы говорил! – ответил на это Укитаке.

Исане поручила Хинамори Кире, а сама едва ли не вылетела из отряда. Это уже переходило всякие границы. Все офицеры говорят, что она странная. Ха! Они капитана Маюри видели? Исане неслась по переулкам, а потом остановилась, привалившись к стене. Слезы странной обиды хлынули из глаз. Неужели можно так…
- Исане-сан, - окликнули ее. Котецу подняла взгляд.
Нему выглядела обеспокоенной. Если конечно можно это сказать о девушке, на лице которой редко что-то отражалось. Такой уж сделал ее Маюри.
- У вас что-то случилось Исане-сан? Почему вы плачете? – спросила Куроцучи-младшая.
- Ничего, - вдруг отвернулась Котецу.
Нему подошла чуть ближе.
- Я искала вас, Исане-сан.
- Что? Искала? Зачем? – удивилась ёнбантай-фукутайчо. Она немного вздрогнула. На улице было холодно.
- Маюри-сама дал мне не так много времени, поэтому я поспешила найти вас. Он не любит, когда я встречаюсь с кем-либо, даже с членами Женской Ассоциации Синигами. Поэтому я хотела быстрее найти вас, чтобы поздравить. Это вам, Исане-сан.
Нему протянула замершей Котецу валентинку. «С днем Святого Валентина, Исане-сан. От Нему». Исане шмыгнула носом.
- Спасибо… - вдруг Куроцучи прижалась к ней, сжимая в объятиях.
- Я не знаю, что у вас случилось, Исане-сан, но не плачьте больше. Пожалуйста.
Девушка была на удивление теплой. Она старалась жить как все, несмотря на то, что отец пытался сделать из нее лишь свою рабыню. Она старалась и, возможно, любовь к кому-то – один из многих шагов к свободе. Исане не хотелось отстраняться. Не потому что она замерзла, а просто, потому что не хотелось. В прочем, плакать больше тоже не хотелось.

- Эй, Кенсей! Куда это намылился? – окликнула его Хиёри.
- Прогуляюсь. К вечеру не ждите, - буркнул он в ответ.
Мугурума открыл дверь ангара и вышел.
Саругаки сплюнула в сторону. Сегодня этот дурацкий праздник – день Святого Валентина. Роуз, Лав, Лиза, Маширо уже ушли. Даже Кенсей – и тот куда-то намылился. Одна она как обычно сидит тут, не в подвале, где что-то химичит Хачи, а в самом ангаре, слоняясь туда-сюда от безделья и едва сдерживаемой злобы. А все почему? Потому что она ждет этого придурка Шинджи! И где он шляется?
Хиёри знала, что он опять крутится в каком-нибудь клубе в окружении девчонок, придет весь в губной помаде, со сбившимся воротом, полурасстегнутым ремнем и весь благоухающий чужими духами. Так было каждый год. И каждый год она ждала его тут. Чтобы когда Шинджи пришел, подскочить к этому идиоту, навешать подзатыльников, пинков, обругать такими словами, чтобы у того уши в трубочку свернулись, перебудить воплями всю округу, но чтобы он хотя бы немного понял – как она на самом деле за него волнуется.
Только для этого Хиёри ждала его каждый год четырнадцатого февраля.
А он, пусть очень поздно или под утро, но возвращался, чтобы покорно получить все, что злопамятная Саругаки ему там приготовила. Потому что Хиёри выглядит такой милой когда ревнует и волнуется. Даже если за это нужно заплатить болью. Синяки и ушибы, да даже вывихи – дело проходящее.
Только вот в этот раз не получилось. Вернулся он не в пример раньше, практически трезвый, без помады на щеках и запаха духов. Только какая-то бутылка в руке, наполовину пустая.
Хиёри, уже хотевшая закричать что-то обидное, так и застыла с открытым ртом.
- Шинджи, ты чего? – наконец выдавила она.
Хирако лишь преодолел то расстояние, что разделяло их, и обнял ее. Хиёри опешила.
- Отпусти меня! Сбрендил совсем, кретин? – взбрыкнула она.
Только вот он не отпустил. Как-то криво улыбался, терпел все удары кулачков и пинки. Когда Саругаки угомонилась и смирилась с этими объятиями, Шинджи сказал:
- С праздником, Хиёри.
Она слегка смутилась.
- Угу. Тебя тоже, - буркнула Саругаки в ответ.
- Волновалась за меня? – улыбаясь, спросил Хирако.
- Еще чего! Стану я волноваться за такого придурка! – фыркнула она и тихо добавила: – Ты ведь возвращаешься всегда.
- А ты каждый год меня дожидаешься, - все еще улыбался бывший гобантай-тайчо.
Он был безмерно счастлив, когда маленькие руки обняли его в ответ. Только Шинджи знал, насколько нежны могут быть руки, которые могут так сильно ударить, что можно увидеть звезды средь бела дня.
Он знает Хиёри очень давно. Настолько давно, что, кажется, они с самого рождения вместе. Поэтому Синджи все о ней знает. А чего не знает, она сама ему рано или поздно рассказывает.
Впрочем, Хиёри тоже знает о нем все. Теперь-то действительно все.

Ячиру была очень удивлена, когда рейацу Кенпачи исчезла из родного отряда.
«Даже меня не взял!» - надулась Кусаджиши.
Дабы как-то скрасить уход Кенпачика, Ячиру решила найти Иккаку и Юмичику. Которые, впрочем, быстро обнаружились оба и в одной комнате. Только вот прерывать их лейтенант не стала.
- Отвали от меня! Это дебильный праздник! Настоящие мужчины не тратят времени на такие сопли! – воскликнул Мадараме.
- Ты лысый неотесанный мужлан! – возмутился в ответ Юмичика. – Неужели нельзя раз в год сделать мне приятное? Это всего лишь бант! Нашел из-за чего крик поднимать.
- «Всего лишь бант»?! И это ты называешь «всего лишь»?! – кипел Иккаку. – Плевать я хотел на всех этих Валентинов с их валентинками с Башни Раскаяния, но я готов подписать тебе одну! Даже шоколадку куплю, если ты уже слез со своей гребаной диеты, но ЭТО – ни за что!
- Не кричи на меня! – взвизгнул Аясегава. – Я для тебя стараюсь, идиота! И никакой благодарности! Дождешься у меня, уйду к первому встречному! Понял?
- Что? – у Мадараме глаза на лоб полезли. – Только попробуй! Слышишь? Если увижу тебя с кем-нибудь, то я ему яйца оторву! Думаешь, я тут с тобой в игрушки играю?!
- Тогда какого меноса ты мне тут закатываешь скандал из-за какого-то банта? – воскликнул Юмичика.
Оба замолчали, глядя друг другу в глаза. Однако все же Иккаку сдался.
- Ну тебя к черту, - фыркнул он. – Давай сюда свой дурацкий бантик.
- Он не дурацкий! Я его так долго выбирал! – воскликнул Аясегава, но бантик все же отдал. Мадараме покрутил его в руках и завязал ленточку на шее. Юмичика улыбнулся и поправил бантик.
- Доволен теперь? – скрестил руки на груди Иккаку.
- Ага, - кивнул пятый офицер. – Ты такой милый…
- Никому ни слова, ясно? – предупредил его Мадараме.
- Конечно-конечно, - заверил его Юмичика.
Ячиру хихикнула и плотнее закрыла фусума. Лучше эту парочку сейчас не беспокоить…

Кенсей вышел из сенкаймон где-то посередине Сейрейтея. Видимо порталы Урахары теперь не блокировались, потому что рыжего Куросаки из мира живых мог доставить только он. Оглядевшись, Мугурума припомнил карту Сейрейтея, развернулся и пошел к своим бывшим казармам. Уже стоял вечер, так что в отряде было довольно тихо.
Кенсея поглотил какой-то приступ ностальгии. Так капитаном потом стал этот предатель, Тоусен? Эх, если бы тогда ничего не случилось, то возможно он был бы капитаном и примером для того мальчишки – Хисаги.
Они ведь так и не поговорили с ним толком. Шухею почему-то было неловко, а сам Мугурума не смог надолго остаться в компании синигами.
В общем, теперь Кенсей шел поговорить. Не знал, зачем, но чувствовал, что так надо. Ни разу не запутавшись в коридорах, он нашел фусума, ведущие в кабинет капитана, и вошел. Практически ничего не изменилось. Стол стоял на своем месте, подставка для катаны – на своем, шкафы для бумаг только стали еще шире, а на книжной полке прибавилось корешков. Ну и оба стола, как обычно, завалены бумагами.
- Кенсей-сан? – услышал он удивленный голос за спиной.
Мугурума обернулся и увидел Шухея, который, по-видимому, ходил за какой-то ведомостью. Он так и замер в нерешительности с листком в руке.
- А вы что тут… - начал Хисаги.
- Эм… поздороваться зашел, - как-то неуверенно ответил бывший кьюбантай-тайчо.
- Здравствуйте, - после паузы поздоровался Шухей.
- Привет, - ответил Кенсей. Это все больше напоминало разговор дуба с ясенем. Поэтому срочно надо было что-то делать. – Ты, наверное, занят. Иди, работай.
- Да не очень, - пожал плечами Хисаги. – Может, чаю?
- Угу, - кивнул Мугурума.
«Тут даже чашки те же остались», - улыбнулся Кенсей, когда кьюбантай-фукутайчо вернулся с подносом.
- А вы слышали, сегодня вроде праздник… - начал Хисаги.
- Ага, - кивнул Мугурума. – День влюбленных, кажется.
- А у вас что, нет девушки? – поинтересовался Шухей. Кенсей как-то кисло улыбнулся.
- Сидел бы я сейчас с тобой, если бы была, а? – фыркнул он. Хисаги почему-то смутился. – Ты сделал себе татуировку, да?
- Татуировку? – удивился кьюбантай-фукутайчо, но потом коснулся щеки и улыбнулся. – А, эта… ну да. В Академии еще.
- Ты хоть знаешь, что она означает? – хмыкнул Кенсей.
- Когда сделал, не знал, а потом уже разобрался.
- И что же, ради меня сделал? – улыбнулся Мугурума.
- Ну… ну да, - подтвердил Шухей.
- Да не мямли, я не кусаюсь, - Кенсей потрепал его по голове. – Я же не просто так, я к тебе сегодня пришел. Так что точно не съем.
- Кенсей-сан…
Шухей впервые был в таком смятении и нерешительности. Человек, которого он долгое время боготворил, которому он жизнью обязан и судьбой, сейчас просто так сидит перед ним, пьет чай и улыбается. От такого запросто можно было двинуться.
- Я понял, - наконец кивнул Хисаги.
- А у тебя, я смотрю, тоже девушки нет, - хмыкнул Мугурума.
- После того как капитан ушел, работы стало невпроворот. Тут вообще ни на что времени не хватает, какая девушка? Сейчас уже стало немного… легче, - Шухей вдруг остановился и наконец задал терзающий его вопрос. – А вы не хотели вернуться в Готей, Кенсей-сан? Сейчас тут как никогда нужны сильные бойцы. Как ни крути, я до уровня капитана не дотягиваю, а вы бы…
- Нет, даже не думай об этом, - оборвал его вайзард. – В Готее не место человеку с силами холлоу. Это противоречит всему. К тому же, я бы все равно не вернулся. Мы живем как одна семья уже больше ста лет. Нас все устраивает, - он замолчал, а потом перевел взгляд на лейтенанта. – А ты бы хотел, чтобы я служил в девятом вместе с тобой?
Шухей снова смутился.
- Хотел бы.
У него перехватило дыхание, когда он услышал скрип отодвинутого стула, а сильные руки обняли его, вжимая лицом в грудь.
- Тогда обещаю чаще навещать тебя, парень. А до капитана когда-нибудь дотянешь. Договорились? – улыбнулся Мугурума.
- Кенсей-сан… - секунда прошла в нерешительности, а потом Шухей просто вцепился в него, вдыхая мускусный запах, смешанный с запахом дыма. И сердце словно вырывается из груди. Он словно бы нашкодивший кот, сделал что-то непозволительное и теперь боится, что его застукают. Потом Кенсей отпустил его.
- Ладно, пора мне. Спасибо за чай, Шухей, - он направился к фусума, а Хисаги как-то внутренне вздрогнул, когда вайзард назвал его по имени.
- С праздником тебя. Увидимся, - улыбнулся он в проеме.
- Вас тоже. До свидания, - махнул ему Шухей. На душе было удивительно спокойно и тепло.

- А точно никого нет? – подозрительно спросил Тоширо. Дышать носом уже становилось проблематично. От ласк горело все тело. Бьякуя продолжал раздевать его и целовать ему грудь и шею.
- Никого. Я об этом позаботился, - ответил Кучики.
- А если Рукия… - снова начал Хитцугая. Он уже лишился хаори и косоде. Руки Бьякуи уверенно развязывали оби.
- Рукия сама будет занята, - многозначительно ответили ему.
Кучики быстрым движением снял кенсейкан, развязал Гинпаку, отбросил свое хаори. Тоширо приподнялся за поцелуем и, конечно, получил его. Руки Бьякуи уже развязали хакама, оставив мальчика в одних фундоси. Сам он вытащил из кучи вещей коробочку с шоколадкой и скинул свое косоде.
- Она немного подтаяла, - улыбнулся Кучики. – В самый раз.
Тоширо почувствовал как палец, обмазанный в шоколаде, провел линию от груди к низу живота. Потом эту же линию повторил язык, слизывая лакомство и вырвав из Хитцугаи стон. После казалось, что шоколад был везде, как и язык Бьякуи, который вылизывал его словно котенка. Кучики обвел шоколадом губы маленького капитана и поцеловал. Тоширо почувствовал сладкий привкус на языке. Никогда он не был настолько пьянящим как сейчас, переплетающийся со вкусом его любовника.
- Бьякуя… - едва слышно, почти умоляя. От желания кружилась голова, а от неспешных ласк хотелось умереть. Настолько хотелось его…
Кучики не заставил себя ждать. Любой каприз для этого мальчика. Пусть только попросит…
После, лежа рядом друг с другом, приводя дыхание в норму, перемазанные в шоколаде они улыбались.
- Помнишь, я сказал, что не люблю шоколад? – спросил Хитцугая.
- Помню, - ответил Бьякуя.
- Забудь об этом. Теперь мне кажется, что я соврал.
- Ничего, - улыбнулся Кучики. – В следующий раз я подарю больше.
- И не забывай, что не обязательно ждать какого-то праздника, чтобы вручить подарок, - наставлял его джубантай-тайчо.
- Я и не собирался, - улыбка Бьякуи стала хитрой, словно у лиса.
Правда, потом было не до улыбок. Их губы слились в поцелуе.
За окном валил снег, последний в этом году. Все готовились к встрече весны.