Еще немного хеталичества

[mastiel]

Ну раз уж на сообщество пока как-то страшновато выставлять, пусть тут что-то повисит =) не одним же бличом страдать, правда же))
Неведомым образом Англия оказался сверху оО нов ообще Франц в пейринге явное семе))

Автор: Арен-тян
Фандом: APH
Пейринг: Англия/Франция
Название: Танец
Рейтинг: недоR
Дисклеймер: все не мое, а химаруино =)

- Ненавижу тебя! - кричит Артур.
- Меня от тебя тошнит! - кричит Франциск.
Оба в одну секунду срываются, чтобы подраться. Разрешено все - нет ограничений. Все приемы, чем подлее, тем лучше. Вывернуть руку, ударить под дых, отдавить ногу, потянуть за волосы, попытаться врезать в пах. За их драками и ссорами давно наблюдает весь мир. Они никогда не шутили друг с другом. Чем больнее, тем лучше. Чем грубее, тем хуже противнику.
- Чертов французишка! - шипит Англия.
- Долбаный английский выскочка! - отвечает ему Франция.
И так всегда. Но если присмотреться, их драки напоминают танец. Движения тел, рук, ног, головы, звук рвущейся формы. Все это становится какой-то странной композицией. Самые старые враги. Они терпеть друг друга не могут.
- Эй, где ты, крошка? - Франция не может разглядеть в темноте переулка убежавшую девушку. - Ну же, Франциск тебя не обидит...
Тут он чувствует, как его головы коснулось что-то холодное, а сзади послышался щелчок предохранителя.
- Попался Франциск, смазливый черт. Тебе лишь бы за юбками бегать, - фыркает Артур.
- Ревнуешь? - усмехается Бонфуа, поворачиваясь, чтобы встретиться с пронзительно-зелеными глазами Англии. В лицо ему утыкается дуло пистолета. Англия одет не в форму, а в обычный свой костюм-тройку, а на руках белые перчатки.
- Выстрелишь - порох на перчатках останется, - сказал Франциск.
- Я пожертвую одними, - дернул бровью ухмыляющийся Артур.
- Выстрелишь в меня? Мы же с тобой не разлей вода уже какой век, Англия! - продолжал Франция.
- Мы с тобой чуть ли не каждую неделю мирные договоры подписываем, чтобы их разрывать. Сегодня моя очередь, - ответил Артур.
- Не убьешь же ты меня, - вдруг вздохнул Франция.
- Этого я еще не знаю, - пожал плечами Англия.
- И чего ты хочешь?
- Я хочу, - его глаза блеснули, - чтобы ты рыдал и просил о помиловании. А потом отдал мне свою страну.
- Мечтать не вредно, Артур. Тебе пора бы уже вырасти из небылиц, - Бонфуа приблизил дуло к своему рту с слегка поцеловал его. На языке остался неприятный привкус, но это того стоило - у Англии слегка дрогнули ресницы. Франциск продолжил целовать пистолет, спускаясь по дулу к руке Артура. Он уже вышел из зоны поражения, но продолжил игру. Англия не мог оторвать от него взгляд, а затем Бонфуа поцеловал его пальцы в печатке и пистолет упал на мостовую, громко звякнув. Франция словно специально не пользовался руками, и поэтому медленно, прикусывая ткань, стянул с руки Англии перчатку, чтобы поцеловать его кожу. Артур, наконец, пошевелился и слегка ткнулся ему пальцами в губы. Франциск приоткрыл рот и впустил их внутрь, вызывая тихий вздох. Он умело и медленно ласкал пальцы языком, чувствуя пристальный взгляд Артура. Тот сглотнул, а Франция вдруг отпустил пальцы и потянулся с поцелуем к лицу Англии.
- Прямо здесь? – тихо спросил Кёркленд.
- А чего тянуть? – поинтересовался Франциск. – Сегодня ты победил. Заставь же меня просить, если сможешь, англичанишка.
- Дождешься у меня, - фыркнул Англия, прижимая Бонфуа к стене поцелуем. Тот не закрывает глаза, подглядывая за своим врагом.
Их отношения всегда напоминали странный танец. Шаг вперед, два назад, ловко уйти от удара, быстро, во время тесного контакта быстро поцеловать в губы, чтобы никто не заметил и потом с силой ударить. Иногда ведет Франциск, кружа Кёркленда, а иногда – Артур, выписывая с партнером невиданные элементы танца. И такие вот моменты в темных переулках не в новинку двум самым старым врагам. Опять на теле останется море синяков, губы будут все искусаны до мяса. Но никто не обратит внимания. Потому что они все время дерутся. И никогда ни один не берет верх до конца. Они никогда не станут ближе, чем есть, не станут говорить друг другу возвышенные слова о любви. Между ними достаточное расстояние, хотя сейчас они прижимаются телами так, что становятся едва ли не единым организмом, сплетенным из рваных движений и стонов. Они просто старые враги и настолько же старые любовники. Они никогда не станут ближе, и поэтому всегда будут вместе.