Master: stronger and hotter on the inside
Автор: Арен-тян
Фэндом: Hetalia Axis Powers
Название: Вальс
Рейтинг: R наверно
Жанр: ангст, легкий дарк
Персонажи/пары: Россия/Германия, Россия/Пруссия
Предупреждение: слеш, яой, смерть персонажа
Аннотация: «Мы танцуем смерть. Последний вальс он трудный самый».
От автора: написано под влиянием песни Агаты Кристи - Ein Zwei Drei Waltz (ее же текст использован в эпиграфе)
Дисклеймер: все нашего вселюбимого Химаруи Хидеказу. Пусть он дальше рисует нам канонный юмор и стеб, пока мы пишем жестокие ангсты с привкусом дарка.
Тайминг: Вторая Мировая война. Точнее ее окончание (моя любимая тема, хотя мб когда-нибудь напишу про тевтонский орден).
читать дальшеСмерть танцует вальс
По залу кружат, кружат пары
Вальс ein zwei drei вальс
Auf wiedersehen mein lieben frau
Вальс, жестокий вальс
Так истекает кровью рана
Вальс, последний раз
Auf wiedersehen mein lieben frau
Мы танцуем смерть
Последний вальс он трудный самый
Смерть танцует нас
Auf wiedersehen ein zwei drei мама
- Куда он побежал? Ты видишь его? – сквозь ливень ничего не было видно. Пруссия сколько ни вглядывался, но не мог разглядеть и следа. – Людвиг, я проверю в той стороне, а ты иди туда!
- Понял! – кивнул Германия и умчался куда-то за стену дождя. Гилберт пошел в противоположную сторону, пока не наткнулся на какую-то церквушку. Дверь в нее была приоткрыта, и если прислушаться, можно было различить какую-то музыку. Пруссия быстро направился туда. За дверью было темно, хоть глаз выколи. И музыка уже различалась более явно. Знакомая мелодия…
- Иоганн Штраус, «Песнь Дуная», - оповестил голос из темноты, а потом щелкнул выключатель и осветил зал. На стуле почти у самой стены покоился патефон, на котором мерно кружилась пластинка. Все скамьи церквушки были отодвинуты к стенам. Здесь явно давно никто не появлялся. В центре зала стоял Брагинский. Его рука была поднята, а в ней он держал пистолет, смотрящий дулом прямо в грудь Гилберту. Пруссия знал – Иван хорошо стреляет и не очень-то хотелось проверять насколько он меток. Поэтому замер в самых дверях.
- Положи ружье и иди сюда, - сказал Россия.
- Засаду значит, устроил, - фыркнул Гилберт. – А что если я…
- А что если я выстрелю? – прервал его Иван. – Слушайся меня, ладно?
И тогда он щелкнул предохранителем. Пистолет в руках России всегда выглядел более устрашающе, чем в любых других руках. Наверное, потому, что он все время улыбается. Пруссия нехотя подчинился, сняв с себя ремешок ружья.
- Брось его куда-нибудь подальше, - снова сказал Брагинский. Он бросил, отметив краем глаза, что оно улетело под одну из скамеек.
- Станцуешь со мной, Гилберт? – спросил Россия.
- Что за игры, Брагинский? – нахмурился Пруссия. – Хочешь стрелять – стреляй.
- Это не игры, Гилберт. Война – не игрушки. А я хочу станцевать. Подойди.
Гилберт сделал пару неуверенных шагов. Глаза Ивана блестели как-то зловеще. Как у кота, который не прочь поразвлечься со своей добычей. Только бы Людвиг не опоздал.
- Ты умеешь танцевать вальс, Гилберт? – улыбался Россия. Он сам сделал к нему несколько шагов и приставил дуло к виску. Пруссия вздрогнул и поморщился. Брагинского он терпеть не мог. Мягко говоря.
- Я могу даже дать тебе повести, - и тут же взял его за руку, поднимая ее. – А вторую ко мне на талию.
- Чего ты этим добиваешься? – прошипел Гилберт, но руку положил. Дуло пистолета у виска – неплохой мотиватор.
- Не сбейся с ритма, я не люблю, когда кто-то топчется мне по ногам, - сказал Россия и сделал первый шаг. Пруссия не мог долго смотреть в эти пронзительные, слегка насмешливые глаза.
- Хорошо держишь ритм, - усмехнулся Иван.
- Ты ведь все равно меня убьешь, верно? – продолжал попытки Гилберт.
- Этого я еще не знаю наверняка. Все зависит от тебя, - улыбнулся Иван.
- В каком это смысле? – Гилберт старался не спускать с него глаз. Не пропустить ни одного движения.
- В прямом. В самом прямом, - улыбнулся Россия, и вдруг сбил ритм, резким шагом вперед. Пруссия отступал, удерживаемый руками Брагинского до самой стены.
- Что ты собираешься делать? – забеспокоился Пруссия. От него можно было ожидать все, что угодно.
- Хочу посмотреть на тебя, - ответил Иван. Он достал из кармана пальто ножичек и Гилберт напрягся. Он его что, решил по частям порезать? Черт, где же Людвиг?...
Нож медленно скользил вниз, срезая пуговицы на форме.
- Какого черта ты творишь?! – дернулся Гилберт, но тут же получил удар по лицу.
- Не дергайся, Гилберт. Меня это нервирует. К тому же, я могу тебя случайно поранить.
- Трахнуть меня собрался? – зашипел Пруссия.
- Ну, только если ты будешь настаивать, Гилберт, - улыбнулся Россия. Чертов плут. Пуговицы медленно скакали по каменному полу, оголяя торс Пруссии.
- Скажи, что ты хочешь от меня? – непредсказуемость Ивана пугала больше чем пистолет у виска и нож у того в руках.
- Мне нужно только твое сердце, Гилберт, - улыбнулся Брагинский. – Кенигсберг.
- Что? Что ты хочешь… а-а-а-а!!!
- Раз-два-три, ein-zwei-drei… Умеют все-таки австрийцы писать музыку, не находишь? – Россия не замечал капель крови, что пачкали его пальто и перчатки.
- Сукин ты сын… а-а-а-а!!! – Гилберт боялся захлебнуться собственным криком. Сердце стучало в ушах как бешенное.
- Ну вот, теперь все будут знать, что это мое, - Россия немного отошел, чтобы полюбоваться на кровавый круг и надпись. – Калининград – звучит ведь, правда?
- Пошел ты, ублюдок… - Пруссия дрожал и держался за стену. Он не упадет перед ним.
- Думаю, с тебя хватит. Прощай, Гилберт.
Глаза Пруссии расширились, а потом Брагинский нажал на курок, и мертвое тело немца сползло по стене, оставляя кровавый след.
Людвиг уже пошел на второй круг, когда услышал звук выстрела. Он со всех ног помчался к источнику звука. Когда он влетел в церквушку, то замер на пороге. Брагинский чуть ли не любовно склонился над неподвижным Гилбертом, приподнял его за подбородок и слегка поцеловал, слизывая струйку крови, бегущую изо рта.
- Да примет Господь твою грешную душу, - сказал он и поднялся. – Ты пришел как раз вовремя, Людвиг. Может быть, ты тоже станцуешь со мной?
Германия только смотрел на замершее тело брата. До него толчками доходил тот факт, что Гилберт мертв.
- Ты… ты сукин сын! – и забыв про винтовку, бросился на Россию голыми руками. Тот уходил от ударов, отвечая контратаками. Потом Людвиг пропустил подсечку и упал на спину. Иван склонился над ним, не давая вскочить, и прижал ко лбу едва теплое дуло.
- Ты слишком неосмотрителен, Людвиг. Ведешь себя как малое дитя, - улыбнулся Россия.
- Ты, ублюдок, убил Гилберта… - прошипел Германия.
- Я – ублюдок? – усмехнулся Иван. – А не ты ли расстреливал всех без пощады, не жалея стариков и детей? Использовал людей как материал? А как же концлагеря? Как же газовые камеры? Ты ведь и детей пытал, Людвиг. И кто из нас большая скотина, а?
- Муки совести решил во мне пробудить? – Германия пытался дышать носом. Как же он ненавидел сейчас эти фиолетовые глаза, эту улыбку. Хотя и понимал, что в чем-то Россия и прав.
- Ты же знаешь, что я подчиняюсь приказам правительства, - вдруг ответил Людвиг.
- Гляжу что-то ты не так уж и был против таких приказов. Ты же любишь жестокость, правда? Кровь любишь, крики, боль, войну, - продолжал говорить Иван. – А каково людям, ты не думал?
- Можно подумать ты сам святой. А как же КГБ? Уже забыл, как притеснял свой народ? Как держал их в страхе? – Германия шел ва-банк.
- Ты знаешь, есть такой жестокий анекдот про мою страну: Однажды я решил уничтожить свой народ. Я урезал им зарплату, лишил жилья, а они молчат. Тогда я сказал: «Всем явиться на площадь в восемь утра. Каждого поголовно буду вешать. Вопросы есть?» На что мой народ мне ответил: «А веревки самим приносить или выдадут?».
- И что ты хочешь мне этим сказать? – Людвиг смотрел ему в глаза, пытаясь увидеть там что-нибудь.
- То, что русскому хорошо, немцу – смерть, - улыбнулся Россия.
- И ты хочешь убить меня как Гилберта? – спросил он.
- Нет, - просто ответил Иван. – Пруссия изжил себя. Ты мне нравишься куда больше. То был его последний вальс. А ты… твой последний вальс тоже будет со мной. И только со мной.
Он прищурился. Германия молчал. И тогда Иван нагнулся к его уху:
- Но не сейчас, Людвиг. Не сейчас. Мы ведь родня, верно? – улыбнулся Россия. – Много лет ты посылал ко мне своих цариц. Тогда, может быть, я стану для тебя братом? Или же… я стану для тебя царем?
- Именно поэтому у тебя никогда не будет демократии, - дернулся Людвиг. Его руки взяли в захват и сцепили над головой. Людвиг почувствовал что-то мокрое и с ужасом понял, что это кровь Гилберта.
- Возможно, - улыбнулся Брагинский и поцеловал Германию. – Ты ведь будешь послушным, верно?
Пластинка доиграла и затихла. Но большой зал наполнился иными звуками. Иван вдруг подумал, что не стоило этого делать в церкви, но потом решил, что никогда безгрешным не был.
Фэндом: Hetalia Axis Powers
Название: Вальс
Рейтинг: R наверно
Жанр: ангст, легкий дарк
Персонажи/пары: Россия/Германия, Россия/Пруссия
Предупреждение: слеш, яой, смерть персонажа
Аннотация: «Мы танцуем смерть. Последний вальс он трудный самый».
От автора: написано под влиянием песни Агаты Кристи - Ein Zwei Drei Waltz (ее же текст использован в эпиграфе)
Дисклеймер: все нашего вселюбимого Химаруи Хидеказу. Пусть он дальше рисует нам канонный юмор и стеб, пока мы пишем жестокие ангсты с привкусом дарка.
Тайминг: Вторая Мировая война. Точнее ее окончание (моя любимая тема, хотя мб когда-нибудь напишу про тевтонский орден).
читать дальшеСмерть танцует вальс
По залу кружат, кружат пары
Вальс ein zwei drei вальс
Auf wiedersehen mein lieben frau
Вальс, жестокий вальс
Так истекает кровью рана
Вальс, последний раз
Auf wiedersehen mein lieben frau
Мы танцуем смерть
Последний вальс он трудный самый
Смерть танцует нас
Auf wiedersehen ein zwei drei мама
- Куда он побежал? Ты видишь его? – сквозь ливень ничего не было видно. Пруссия сколько ни вглядывался, но не мог разглядеть и следа. – Людвиг, я проверю в той стороне, а ты иди туда!
- Понял! – кивнул Германия и умчался куда-то за стену дождя. Гилберт пошел в противоположную сторону, пока не наткнулся на какую-то церквушку. Дверь в нее была приоткрыта, и если прислушаться, можно было различить какую-то музыку. Пруссия быстро направился туда. За дверью было темно, хоть глаз выколи. И музыка уже различалась более явно. Знакомая мелодия…
- Иоганн Штраус, «Песнь Дуная», - оповестил голос из темноты, а потом щелкнул выключатель и осветил зал. На стуле почти у самой стены покоился патефон, на котором мерно кружилась пластинка. Все скамьи церквушки были отодвинуты к стенам. Здесь явно давно никто не появлялся. В центре зала стоял Брагинский. Его рука была поднята, а в ней он держал пистолет, смотрящий дулом прямо в грудь Гилберту. Пруссия знал – Иван хорошо стреляет и не очень-то хотелось проверять насколько он меток. Поэтому замер в самых дверях.
- Положи ружье и иди сюда, - сказал Россия.
- Засаду значит, устроил, - фыркнул Гилберт. – А что если я…
- А что если я выстрелю? – прервал его Иван. – Слушайся меня, ладно?
И тогда он щелкнул предохранителем. Пистолет в руках России всегда выглядел более устрашающе, чем в любых других руках. Наверное, потому, что он все время улыбается. Пруссия нехотя подчинился, сняв с себя ремешок ружья.
- Брось его куда-нибудь подальше, - снова сказал Брагинский. Он бросил, отметив краем глаза, что оно улетело под одну из скамеек.
- Станцуешь со мной, Гилберт? – спросил Россия.
- Что за игры, Брагинский? – нахмурился Пруссия. – Хочешь стрелять – стреляй.
- Это не игры, Гилберт. Война – не игрушки. А я хочу станцевать. Подойди.
Гилберт сделал пару неуверенных шагов. Глаза Ивана блестели как-то зловеще. Как у кота, который не прочь поразвлечься со своей добычей. Только бы Людвиг не опоздал.
- Ты умеешь танцевать вальс, Гилберт? – улыбался Россия. Он сам сделал к нему несколько шагов и приставил дуло к виску. Пруссия вздрогнул и поморщился. Брагинского он терпеть не мог. Мягко говоря.
- Я могу даже дать тебе повести, - и тут же взял его за руку, поднимая ее. – А вторую ко мне на талию.
- Чего ты этим добиваешься? – прошипел Гилберт, но руку положил. Дуло пистолета у виска – неплохой мотиватор.
- Не сбейся с ритма, я не люблю, когда кто-то топчется мне по ногам, - сказал Россия и сделал первый шаг. Пруссия не мог долго смотреть в эти пронзительные, слегка насмешливые глаза.
- Хорошо держишь ритм, - усмехнулся Иван.
- Ты ведь все равно меня убьешь, верно? – продолжал попытки Гилберт.
- Этого я еще не знаю наверняка. Все зависит от тебя, - улыбнулся Иван.
- В каком это смысле? – Гилберт старался не спускать с него глаз. Не пропустить ни одного движения.
- В прямом. В самом прямом, - улыбнулся Россия, и вдруг сбил ритм, резким шагом вперед. Пруссия отступал, удерживаемый руками Брагинского до самой стены.
- Что ты собираешься делать? – забеспокоился Пруссия. От него можно было ожидать все, что угодно.
- Хочу посмотреть на тебя, - ответил Иван. Он достал из кармана пальто ножичек и Гилберт напрягся. Он его что, решил по частям порезать? Черт, где же Людвиг?...
Нож медленно скользил вниз, срезая пуговицы на форме.
- Какого черта ты творишь?! – дернулся Гилберт, но тут же получил удар по лицу.
- Не дергайся, Гилберт. Меня это нервирует. К тому же, я могу тебя случайно поранить.
- Трахнуть меня собрался? – зашипел Пруссия.
- Ну, только если ты будешь настаивать, Гилберт, - улыбнулся Россия. Чертов плут. Пуговицы медленно скакали по каменному полу, оголяя торс Пруссии.
- Скажи, что ты хочешь от меня? – непредсказуемость Ивана пугала больше чем пистолет у виска и нож у того в руках.
- Мне нужно только твое сердце, Гилберт, - улыбнулся Брагинский. – Кенигсберг.
- Что? Что ты хочешь… а-а-а-а!!!
- Раз-два-три, ein-zwei-drei… Умеют все-таки австрийцы писать музыку, не находишь? – Россия не замечал капель крови, что пачкали его пальто и перчатки.
- Сукин ты сын… а-а-а-а!!! – Гилберт боялся захлебнуться собственным криком. Сердце стучало в ушах как бешенное.
- Ну вот, теперь все будут знать, что это мое, - Россия немного отошел, чтобы полюбоваться на кровавый круг и надпись. – Калининград – звучит ведь, правда?
- Пошел ты, ублюдок… - Пруссия дрожал и держался за стену. Он не упадет перед ним.
- Думаю, с тебя хватит. Прощай, Гилберт.
Глаза Пруссии расширились, а потом Брагинский нажал на курок, и мертвое тело немца сползло по стене, оставляя кровавый след.
Людвиг уже пошел на второй круг, когда услышал звук выстрела. Он со всех ног помчался к источнику звука. Когда он влетел в церквушку, то замер на пороге. Брагинский чуть ли не любовно склонился над неподвижным Гилбертом, приподнял его за подбородок и слегка поцеловал, слизывая струйку крови, бегущую изо рта.
- Да примет Господь твою грешную душу, - сказал он и поднялся. – Ты пришел как раз вовремя, Людвиг. Может быть, ты тоже станцуешь со мной?
Германия только смотрел на замершее тело брата. До него толчками доходил тот факт, что Гилберт мертв.
- Ты… ты сукин сын! – и забыв про винтовку, бросился на Россию голыми руками. Тот уходил от ударов, отвечая контратаками. Потом Людвиг пропустил подсечку и упал на спину. Иван склонился над ним, не давая вскочить, и прижал ко лбу едва теплое дуло.
- Ты слишком неосмотрителен, Людвиг. Ведешь себя как малое дитя, - улыбнулся Россия.
- Ты, ублюдок, убил Гилберта… - прошипел Германия.
- Я – ублюдок? – усмехнулся Иван. – А не ты ли расстреливал всех без пощады, не жалея стариков и детей? Использовал людей как материал? А как же концлагеря? Как же газовые камеры? Ты ведь и детей пытал, Людвиг. И кто из нас большая скотина, а?
- Муки совести решил во мне пробудить? – Германия пытался дышать носом. Как же он ненавидел сейчас эти фиолетовые глаза, эту улыбку. Хотя и понимал, что в чем-то Россия и прав.
- Ты же знаешь, что я подчиняюсь приказам правительства, - вдруг ответил Людвиг.
- Гляжу что-то ты не так уж и был против таких приказов. Ты же любишь жестокость, правда? Кровь любишь, крики, боль, войну, - продолжал говорить Иван. – А каково людям, ты не думал?
- Можно подумать ты сам святой. А как же КГБ? Уже забыл, как притеснял свой народ? Как держал их в страхе? – Германия шел ва-банк.
- Ты знаешь, есть такой жестокий анекдот про мою страну: Однажды я решил уничтожить свой народ. Я урезал им зарплату, лишил жилья, а они молчат. Тогда я сказал: «Всем явиться на площадь в восемь утра. Каждого поголовно буду вешать. Вопросы есть?» На что мой народ мне ответил: «А веревки самим приносить или выдадут?».
- И что ты хочешь мне этим сказать? – Людвиг смотрел ему в глаза, пытаясь увидеть там что-нибудь.
- То, что русскому хорошо, немцу – смерть, - улыбнулся Россия.
- И ты хочешь убить меня как Гилберта? – спросил он.
- Нет, - просто ответил Иван. – Пруссия изжил себя. Ты мне нравишься куда больше. То был его последний вальс. А ты… твой последний вальс тоже будет со мной. И только со мной.
Он прищурился. Германия молчал. И тогда Иван нагнулся к его уху:
- Но не сейчас, Людвиг. Не сейчас. Мы ведь родня, верно? – улыбнулся Россия. – Много лет ты посылал ко мне своих цариц. Тогда, может быть, я стану для тебя братом? Или же… я стану для тебя царем?
- Именно поэтому у тебя никогда не будет демократии, - дернулся Людвиг. Его руки взяли в захват и сцепили над головой. Людвиг почувствовал что-то мокрое и с ужасом понял, что это кровь Гилберта.
- Возможно, - улыбнулся Брагинский и поцеловал Германию. – Ты ведь будешь послушным, верно?
Пластинка доиграла и затихла. Но большой зал наполнился иными звуками. Иван вдруг подумал, что не стоило этого делать в церкви, но потом решил, что никогда безгрешным не был.
-
-
14.05.2010 в 13:00-
-
14.05.2010 в 13:08-
-
14.05.2010 в 13:16Зачем говорить много, когда очень нравится
-
-
14.05.2010 в 13:23-
-
14.05.2010 в 13:25ну мрачность присутствует. Как никак Прусса, сволочи, убили
-
-
14.05.2010 в 13:33-
-
14.05.2010 в 13:36ты маьячинааааааааааа
-
-
14.05.2010 в 13:47-
-
14.05.2010 в 13:51А грешники попадают в ад-
-
14.05.2010 в 14:06Святая истина-
-
14.05.2010 в 14:14-
-
15.05.2010 в 17:59-
-
16.07.2010 в 19:47Арен-тян , спасибо!
-
-
19.07.2010 в 19:13всегда пожалуйста =)
-
-
19.07.2010 в 19:32-
-
19.07.2010 в 19:46Красивая смерть, красивого Великого))) Уберите этого флудера от монитораХД-
-
24.08.2010 в 03:10-
-
24.08.2010 в 10:21всегда пожалуйста =) как-то меня дернуло написать Пруссия/Россия... мда, Ваня меня наверное когда-нибудь убьет
-
-
24.08.2010 в 10:33-
-
24.08.2010 в 12:09неожиданность, ангст, дарк и все в том же духе это ко мне
-
-
24.08.2010 в 13:36Понимаю, у меня то же самое, только что другой фандом. Вечно на ангст тянет. х))
А у тебя (ничего, если на ты?) какой по хеталии пейринг любимый?)
-
-
24.08.2010 в 14:24можно, ога =) ну по хетальке сложно сказать =) скорее у меня любимый тройничок Россия/Германия/Пруссия в различных вариациях х)
-
-
24.08.2010 в 14:28атата..)) здорово. Я вообще на хеталию совсем недавно подсела. Сразу запала на Дойцу, потом на Ваню, а потом на Гилла. Сперва меня перло исключительно от Россия/Германия. Людвиг, он ведь такой... *_* А потом случайно наткнулась на Гилберта с Россией. И Гилл такой гад, блин, а я люблю таких. И теперь все, Иван/Гилберт. Крышу сносит.
Хотя у меня принципиально гон по немцам. х)))
-
-
24.08.2010 в 15:01собраааат)))
-
-
24.08.2010 в 15:01Круть....)))) моя не одна такая..)